1.
Ровно в четыре утра раздался звонок. На пороге стоял Валерий.
— Настя, ты готова? — Интересно, как можно выглядеть таким свежим и бодрым в такую рань?
— Конечно. А где Кирилл?
— Кирюха ждет в машине. Давай сумку и спускайся. Ты теплые вещи захватила?
— Угу. Может, кофе выпьем?
— Ты не успела позавтракать? Настюшка, времени мало. Если ты голодна, мы остановимся где-нибудь по дороге, сейчас множество мест, где можно перекусить.
— Я уже два часа завтракаю.
Мы вышли из квартиры. Проходя мимо крышки гроба, невольно поежилась. Представляю, что чувствовал Иван, когда его накрыла домовина. Да еще и венок. Он-то как на лестничной площадке оказался?
Машина Кирилла выглядела впечатляюще. Я не слишком разбираюсь в марках, но ничего подобного мне раньше видеть не доводилось. Огромный внедорожник камуфляжного цвета, с мощными решетками и еще какими-то непонятными крючками у фар.
Валерий галантно открыл дверцу. Я села в машину. Мягкие кожаные кресла с высокими подголовниками бережно приняли мое тело. В машине витал легкий ненавязчивый запах дорого парфюма. Кирилл повернулся ко мне, и, сверкая улыбкой, произнес:
— Ну, как тебе моя красавица?
— Ты бы хоть поздоровался, — сказал Валерий.
— Доброе утро, Кирилл. Машина – прелесть.
— Моя боевая подруга. Сколько дорог исколесили вместе.
— Я и смотрю, ты не женишься. Зачем тебе жена, если есть такая машина?
— А ты, Валерка, не завидуй. У тебя такой красавицы нет.
— Зато у меня есть другая, — мужчина потянулся ко мне, явно стараясь обнять. Я отстранилась, показывая глазами на Кирилла, который наблюдал за нами в зеркало заднего вида.
— Вот что, голубки. Можете обниматься сколько душе угодно. Меня это вовсе не смущает. Ну, с Богом? – Машина плавно тронулась с места.
2.
— Зато меня смущает, — ворчала я. Мы выехали за город. Звучала спокойная негромкая музыка. Кирилл рассказывал, где им с машиной пришлось побывать, об участии в автопробеге «Золотое Кольцо». Валерий молчал. Вставало солнце. Горизонт окрасился в розовато-сиреневые тона. Первая весенняя травка упорно тянулась к свету. Но среди деревьев еще белел снег. Сквозь полудрему до меня доносились какие-то обрывки фраз про тюнинг и защитные решетки. Мне снились колеса и глушители, стеклоподъемники и дворники. Проснулась, когда солнце ярко светило. Рядом со мной посапывал Валера, лишь Кирилл продолжал вести машину.
— Выспалась, красавица? Кофе хочешь?
— Хочу.
— Тогда достань термос из кармашка моего сиденья. Нашла?
— Нашла, спасибо. Скоро остановимся где-нибудь перекусить. Доберемся до цивилизации.
Но, похоже, до цивилизации было еще далеко. За окном мелькали покосившиеся домики, остовы разрушенных ферм и элеваторов.
Кирилл резко затормозил. Дорогу переходило деревенское стадо. Худые после зимы коровы шли, еле переставляя ноги. Пастуха нигде не было видно. Одна, не в меру любопытная Буренка, отбившись от стада, подошла к нашей машине, и заглянула в салон.
— Иди, иди, — пытался прогнать ее Кирилл. Валерий открыл глаза, и непонимающе уставился в окошко:
— Мы, что, уже приехали? Коровы какие-то…
— Приехали, вон еще попутчица просится, — водитель махнул головой в сторону любопытного животного. Наконец, показался пастух. Он был настолько пьян, что хлыст, ему, вероятно, требовался для балансировки. Заметив отставшую корову, он замахнулся на нее, и тут же потерял равновесие.
— Вот скотина. Зорька, Зорька, иди, пошла, — кричал он, стараясь подняться с четверенек.
— Неизвестно, кто больше скотина, — сказал Кирилл, когда мы, наконец, поехали. Коровы напомнили мне недавнюю историю с Дашуткой. Увидев это животное по телевизору, она обрадовано закричала: «Мама, мама, смотри какая большая собачка». Иришка тут же поправила: «Это не собачка. Это коровка. Она дает молоко, которое ты любишь». Спустя какое-то время, Ирина решила проверить, как Даша запомнила название животного. Она показала на корову, и спросила девочку: «Даша, кто это?» Девочка замялась, а потом ответила: «Это собака, которая дает молоко».
Показались постройки, первые вестники города. Все чаще попадались рекламные щиты. Один из них привлек наше внимание: «Автомобилист! Будь осторожен! Стране дорог каждый налогоплательщик».
Пообедав в придорожном кафе, отправились дальше. В машине опять завязалась непринужденная беседа. Казалось, мы едем на увеселительную прогулку, а не на розыски ребенка.
— Каким образом вы намереваетесь отыскать общину, мы так мало знаем про нее? – не выдержала я.
— Не так уж и мало. Я вчера еще раз съездил к Клавдии Киндеевной. Мне удалось узнать кое-какие подробности. Настя, что ты знаешь про старообрядчество?
3.
— Раскол произошел при патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче в 1660 году. Это разделение православных христиан на никониан и старообрядцев. По-моему, Никон внес изменения в Устав церкви. Несогласные с этими церковными нововведениями стали называться старообрядцами. Эта община мало похожа на христианскую вообще. Скорее, здесь можно говорить о секте.
— Дело в том, что староверы делятся на две большие группы: поповцы и беспоповцы. Как видно из названия, структура первой группы мало, чем отличается от канонической церкви. Беспоповцы же отвергают всяческих священников. Это течение возникло после смерти священников старого рукоположения. Так вот, к беспоповцам примкнуло большое количество псевдохристианских сект.
— Такое ощущение, что ты говоришь о далеком прошлом, а не о наших днях.
— Скорее всего, община возникла на основе старообрядческой. Там крестятся двумя перстами, читают определенные молитвы, но назвать ее старообрядческой нельзя. Это, действительно, секта.
— Откуда ты знаешь об особенностях их верований?
— Я подготовился к встрече с Сизовой. В первый раз мы были настолько ошеломлены фантастичностью происходящего, что о подробностях и речи быть не могло.
— Хорошо, а что нам это дает?
— Это дает нам знание, с кем имеем дело. Я, например, знаю, что в этой общине существует культ дерева — березы, отсюда и название «Березовое благословение». Березовцы верят, дерево наделено чудодейственной силой. Оно не просто дает физическое исцеление, но обряд порки березовыми розгами, взятыми с него, исцеляет душу.
— Дикость, какая! Хотя о березе Клавдия Сизова что-то рассказывала еще в прошлый раз.
— Березовцы крайне негативно относятся к иноверцам, а иноверцами для них являются все остальные верования и учения.
— Почему же тогда Светочка писала, что она была в этом поселении? Она-то уж вовсе не подходит на роль истинноверующей?
— Не забывай, что возглавляет общину сейчас Григорий Сизов. А для общинников слово Кормчего – закон.
— Понять не могу, зачем ему это надо было?
— Гришка тщеславен. Думаю, что поначалу он воспринимал все как развлечение, некую забаву. Вернемся к секте. Это закрытая группа людей, скорее всего, подобная община – не одна, иначе, откуда приезжают потенциальные женихи и куда вывозят непослушных. Но я не думаю, что общин много.
— Меня больше всего удивляет, почему до сих пор эти люди находятся в изоляции от остального мира? Почему никому нет никакого дела до детей, которые не ходят в школу, например?
— Настя, ты же неглупая женщина. Кто-то здорово постарался, чтобы об этой общине как можно меньше говорили. Не удивлюсь, если сейчас место, где они расположены, объявлено особой стратегической зоной или что-то в этом роде. Пока жители будут поставлять камни, их отчужденность будут оберегать.
— Люди, которые получают доход от деятельности подобных сект, довольно влиятельны. Взлет карьеры мадам Сизовой тому подтверждение. Любовь Петровна никогда не теряла связь с общинниками. Именно они помогли занять руководящий пост, именно они организовали их «воцарение» среди березовцев.
— Поэтому, Настя, нам бы очень не хотелось, чтобы ты участвовала в этом деле, — включился Кирилл в беседу.
— Но как мы найдем место, где живут общинники?
— А это уже к Кирюхе.
— Настя, видишь этот прибор, подключенный к ноутбуку?
— Навигатор?
— Наша первичная задача добраться до Демидовска. Есть еще один ориентир – Веретеньевка. Помнишь, деревня, через которую удалось бежать Сизовой старшей. Вот смотри, я нашел эту деревню. Теперь очерчиваем круг, с радиусом тридцать километров, ищем поселение в этом районе.
— Так просто?
— На месте будет сложнее. Ребята, нам пора подумать о ночлеге. Похоже, Настя провела бурную ночь, а нам завтра нужны силы.
— А я все ждала, когда ты, наконец, спросишь. Действительно, ночь бурная.
4.
Я рассказала о ночном приключении, чем вызвала бурю смеха у слушателей. Для ночлега мы облюбовали придорожный отель. Поужинав в кафе, мы сняли комнаты. Валерий предложил переночевать вместе. Но я как-то по-другому представляла себе нашу первую ночь. Комната в отеле наводила на определенные размышления. Я отказалась. Зато выспалась прекрасно.
Убедившись, что на завтрак у них подают разогретый ужин, мы отправились дальше. Сонное утро вставало над равнинами. Сквозь туманную дымку просвечивали маленькие сугробы, разбросанные по лощинкам, множество речушек, полноводных после весеннего паводка, шумели, неся талые воды. Мы проезжали мимо заливных лугов, больше похожих на озера. Очень давно я не выбиралась за город, все-таки это чертовски здорово вот полной грудью вдохнуть запах талой земли.
— На рыбалку бы, – мечтательно протянул Кирилл.
Подобное настроение было не только у меня. Мужчины решили ехать сразу в Веретеньевку, не въезжая в Демидовск. Вдалеке показалась гряда гор. Казалось, что горы неожиданно «вынырнули» из-за горизонта. Выглядело это величественно.
— Красота-то, какая! Никогда не видела ничего подобного!
— Нравится, Настя? Скоро мы подъедем к ним ближе.
Валерий, пользуясь, что я смотрела на открывшийся горный пейзаж, приобнял за плечи. Прикосновение было приятно. Во мне проснулась женщина, которой хотелось, чтобы ее защищали и оберегали.
— Валерий, а ты уверен, что поселение находится с этой стороны гряды?
— Уверен. Я разговаривал с Сизовой. Понимаешь, если бы община была расположена ближе к правой стороне, а ширина гряды здесь более семидесяти километров, то вряд ли девочке удалось добраться до Веретеньевки.
Горы приближались к нам с устрашающей скоростью. «Как должно быть неуютно чувствует себя маленькая Дашенька среди непривычного пейзажа, окруженная незнакомыми людьми. Как Григорию удалось незаметно вывезти девочку?» — Думала я, сильнее прижимаясь к Валерию. Мы давно свернули с трассы, и теперь ехали по гравийной дороге, петляющей между пролесками. Наконец Кирилл сообщил, что до Веретеньевки осталось меньше десяти километров. Мы с Валерием напряженно всматривались в окружающий пейзаж, надеясь рассмотреть хоть какие-то признаки близкого человеческого жилья. Но нам не удалось разглядеть ни пасущегося стада, ни ухоженных полей, ни каких-либо построек.
— Странно, — пробормотал Валера.
— Очень странно, — согласился с ним Кирилл, когда мы доехали, наконец, до покосившегося указателя с полустертой надписью «Веретеньевка», — похоже, деревни-то уже нет, — махнул он в сторону развалившихся изб, окруженных как забором зарослями бурьяна. Мы поехали вдоль бывшей деревенской улицы, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь следы, которые помогли бы нам в дальнейшем поиске. Но деревня была необитаема.
— Какие будут предложения? – Кирилл остановил машину на выезде из Веретеньевки, – смотрите, — он указал нам на экран монитора, — мы можем попробовать искать поселение самостоятельно, примерно в этом районе, — мужчина очертил на карте интересующую нас зону, – но я хотел бы найти местных жителей. Если двигаться вдоль гряды, через семь километров мы должны обнаружить еще одно село.
— Надо попытаться проехать вдоль гряды километров двадцать. Если не найдем, вернемся на это место. Ведь мы не знаем, севернее или южнее Веретеньевки расположена община.
— Хорошо, поехали, – Кирилл завел машину. Но дорога превратилась в заросшую кустарником и мелкими деревьями тропинку.
— Вот для этого, Настя, мне и нужны решетки и крючки, смотри, — наш бывалый водитель, не боясь, ехал навстречу деревьям. Слышался треск веток, но природа уступала. Вскоре впереди запетляла речушка. Она начиналась где-то в горах, пересекала заросшую тропинку и пряталась в небольшом лесочке.
— Придется сделать привал, тем более что надо, наверное, и о ночлеге подумать, — подал голос Валерий. Я смотрела на горы, окрашенные багровым закатным солнцем, и пыталась побороть страх. В городе я чувствовала себя гораздо уверенней.
5.
Мы вышли из машины и побрели вдоль речушки, которая завела нас в лесок. Мужчины выбирали место для нашего лагеря, а я вслушивалась в незнакомые звуки. Среди шума воды, пения птиц, скрипа деревьев, я различила далекий треск, будто большое животное двигалось по лесу. Но звук приближался. Я вскрикнула, прячась за Валерия. Мужчины тоже насторожились. В руках Кирилла оказался пистолет. Сделав мне знак ждать на месте, мужчины вступили в заросли. Из-за кустов послышался смех и торопливая речь. Я последовала за ними. Картина, представшая моему взору, выглядела идиллически. За густым кустарником открылась поляна, на которой сверкало, отражая угасающие солнечные лучи, небольшое озеро. Мои попутчики что-то обсуждали с мальчиком, удившим рыбу.
— А вот и наша Настя, — первым оторвался от увлекательного занятия Валерий.
— А меня Сережей зовут, — мальчишка протянул мне перепачканную ладонь.
— Очень приятно, Сережа, — ответила, пожимая пальчики с обгрызенными ногтями.
— Сережа, оказывается, из Захарьино. Село здесь, неподалеку, — пояснил Кирилл. – Он уговаривает нас, отправится к ним на ночлег.
— Пойдемте, мамка только рада будет, к нам гости редко заходят.
— А вы вдвоем с мамой живете? – решила я спросить.
— Нет, с нами еще Анна живет. Так вы пойдете? Здесь ночевать опасно, горный дух рассердиться может, он чужаков не любит, — сказал мальчик, и смутился.
— Расскажи нам о горном духе. Что это за чудище такое, — я вспомнила свои лекции по фольклору.
— Бабки рассказывают, что видели чудовище заросшее в горах. Что живет оно, якобы, у черной речки. Наши там боятся рыбалить. Горный дух не любит, когда кто-то вторгается в его владения. Я, правда, один раз ходил туда. Думаю, что не горный дух там обитает, а знаете кто? – мальчишка заговорщицки понизил голос до шепота.
— Кто? – спросили мы в унисон.
— Только обещайте, что смеяться не будете и не расскажете никому.
— Не будем и не расскажем, — поспешили заверить мы Сережу.
— Инопланетяне, вот кто.
6.
— Почему ты так решил? — В голосе Валерия слышались скептические нотки. Пришлось наступить ему на ногу.
— Сережа, почему ты решил, что это инопланетяне? – я и не старалась скрывать интерес к тому, что говорил мальчик. Я просто чувствовала, что нам крупно повезло, что все эти легенды и Сережины наблюдения вывели нас на эту общину.
— Если я расскажу, то мама и Анна очень на меня сердиться станут. Я им слово дал не рассказывать никому.
— Я как раз занимаюсь всякими паранормальными явлениями. Знаешь, что это такое?
— Конечно, что ж, я телевизора никогда не видел, что ли?
— Так вот, твои наблюдения могут быть чрезвычайно полезными для науки. А это уже поважнее тайн, — продолжала самозабвенно врать я, — да и не скажем мы ни маме, ни Анне, она, кстати, кем тебе доводится?
— Я как раз об Анне и хотел рассказать — Пришелец она. А у нас уже больше двух лет живет. За черной речкой находится какой-то заповедник. Я иногда вижу, как к проходу в ущелье подъезжает машина. Иногда мне удается разглядеть мужчину, который прячет машину и скрывается в горе. Мне кажется, что это вовсе не работник заповедника, да и заповедника там, может, никакого нет. Это, скорее всего, тоже пришелец, который к себе на базу возвращается.
— Ты думаешь, у инопланетян есть база, расположенная за черной речкой? – Наконец-то мои мужчины догадались о важности сведений, которые излагает Сережа. Мальчик посмотрел на них, не скрывая своего скептического отношения к их умственным способностям, и продолжил, обращаясь ко мне.
— Два года назад, я решил сходить к этой речке. Только я закинул удочку, как слышу за кустами какой-то шум. Я, конечно, испугался. Нет, вы не подумайте, я не трус, но про черную речку столько всего рассказывали, что, мол, она заманивает людей в свою глубину. Что на берегу, всякие чудища обитают, которым ничего не стоит загрызть человека. Притаился за кустом, смотрю, выходит какая-то тетка, вся оборванная, босиком, на голове грязная тряпка вместо платка. А худая настолько, что просто удивительно, что еще ходить может. Вижу, присела, ноги вытянула, А потом упала и стала как мертвая. Тут я и осмелел. Подошел, спросил, как ее зовут, а она шепчет еле-еле: «Аста». Такого имени у землян нет. Отвел ее к мамке, а сам побежал тарелку разыскивать. Думал, она заблудилась. Приземлились, а она, возьми — и заблудись. Ну что с нее взять, женщина, все ж, — сказал мальчишка, и осекся, взглянув на меня.
— Короче, весь день я пролазил по кустам, но так ничего и не нашел. А когда вернулся, мать мне запретила про Асту рассказывать. Мы ее стали Анной звать. Мать сельчанам наврала, что это племянница. Да только я до сих пор уверен, что Аста с другой планеты.
— Почему так думаешь? – проявил нетерпение Валера.
— Ну, представьте. Асте, когда она нашлась, лет пятнадцать было, это она мамке сама рассказала. А она читать не умела, телевизор ни разу не видела, да и рукомойнику удивлялась. Первое время по комнатам ходила и все с таким интересом рассматривала. Говорила, что мы очень богато живем. А какое там богато! Мамка меня одна растит, отца я не помню. Она такая странная. Это сейчас привыкла уже, в церковь часто ездит, мамке помогает, она у меня ожерелье из самоцветов плетет.
— Да, странная история, — протянул Кирилл, скрывая свою радость, – а ты с этой Анной нас познакомить можешь?
— Если ее расспрашивать не будете, то могу.
— Хорошо, давай тогда, веди нас на ночлег.
— Постойте, ребята, а как же машина? Я не могу ее бросить. – Кирилл не забывал о своей боевой подруге.
— А где ваша машина? – мальчишка явно заинтересовался.
— Пойдем, покажу.
Мы отправились назад, к машине.
— Круто, — Сережка не мог скрыть восхищения. Он обходил внедорожник со всех сторон, поглаживая никелированные части машины.
— Нравится?
— А посмотри, что у меня в салоне, — открыв дверцу, он подсадил Сережу внутрь, показал навигатор.
— Круто! – повторил мальчишка.
— Вот только не знаем мы, что с этой машиной делать. Как нам ее через речку переправить.
— Так я вам дорогу покажу. Это озеро объехать можно, а там и дорога до Захарьино.
7.
В селе мы оказались, когда сгущались сумерки. Подъехав к низенькой избе, Сережка упросил Кирилла посигналить. На шум, из дома выскочила женщина, одетая в цветной халатик. Она всматривалась в окошки незнакомой машины, не решаясь подойти ближе. Тогда Сережа открыл дверцу, и выпрыгнул из машины.
— Это моя мама, – прокричал он.
— Меня зовут Настя, а это Кирилл и Валера, — я решила представить моих мужчин, полагая, что мне, как женщине, это сделать проще.
— Очень приятно, — пробормотала женщина, — меня Лидой зовут.
— Мама, они ученые, но заблудились в лесу. Я привел их к нам, пусть они переночуют.
— Если мы вас не стесним, — решила проявить я свою дипломатичность, в то время, пока мужчины робко переминались с ноги на ногу.
— Конечно. Проходите, пожалуйста. – Лида пригласила нас в дом. – Знакомьтесь. Моя племянница Анна, — указала она на девушку, которая что-то увлеченно мастерила, склонившись над столом. Она подняла свои глаза, и я поразилась ее красоте. Огромные васильковые глаза под густыми загнутыми ресницами невольно притягивали взгляд. Тонко очерченные губы, совершенно по-детски пухлые щеки, с небольшими ямочками делали лицо очень милым. Гибкий стан с развитой грудью и крутыми бедрами не мог скрыть мешковатый халатик.
— Очень приятно, — девушка протянула тонкую изящную ладошку.
— Аннушка, накрывай на стол. Гости с дороги, наверное, проголодались. – Лида обернулась к нам, — баньку истопить?
— Не стоит беспокоиться, — сказала я. Но мужчины единогласно выразили желание помыться. Лида отправилась с мужчинами «ладить баньку», а я решила помочь Анне.
— Я знала, что вы приедете. Я сон сегодня видела, — обратилась она ко мне. Вероятно, девушка разглядела мое недоумение, но продолжила, — вы только Лиде пока не говорите. Не надо ее волновать, у нее сердце слабое.
— Анна, Лида сейчас с мужчинами занимается баней, поэтому мы можем спокойно поговорить. Ты из общины?
— Вы же знаете. Зачем спрашиваете?
— Мы не знали, только догадывались. А откуда тебе известно, что мы разыскиваем поселение?
— Сон видела, — девушка, очевидно, сочла пояснение достаточным.
— Послушай, нам надо поговорить. Если ты не хочешь, чтобы Лида слышала наш разговор, то придумай что-нибудь, найди место, где нас не должны слышать.
— Говори. У нас есть немного времени, — просто сказала Анна. И я рассказала все. Я почему-то ожидала какой-то другой реакции. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул.
— Придется рассказать Лиде. Только позвольте мне это сделать самой, — только и произнесла она, выходя во двор. Я осталась в явном недоумении. Вероятно, я рассказывала это вовсе не Анне, а Асте, девушке, выросшей в дикой общине, жителей которой было не удивить подобными вещами. Спустя какое-то время, она опять вошла в кухню, и, продолжая что-то помешивать в кастрюльке, сказала:
— Я ей все сказала. Она поддержала меня, девочку надо спасать.
Продолжение следует