Свет
© Как ни готовился, но явление дрожников – зрелище впечатляющее. Сонмище мелких чудищ, окруживших нашу маленькую полянку. Они хаотично двигались, и от этого мельтешения рябило в глазах. Но проникнуть сквозь невидимый барьер не могли. Через какое-то время пляска стала упорядоченной, среди хаоса проступали картины.
Совсем маленький мальчик на краю крыши. Стоит с закрытыми глазами, а взрослый подросток кричит в самое ухо: «Трус, девчонка, открой глаза, посмотри вниз». Мальчик только сильнее зажмуривается. Он знает — под ним пропасть, стоит только раз посмотреть, как пропасть затянет, уничтожит. Мальчику страшно так, что он задерживает дыхание. Еще чуть-чуть и подросток толкнет его навстречу гибели. Ужас ребенка забился в моей груди. Этот мальчик – я, а подросток – мой старший брат.
— Егор, Егор, — тормошила девушка, — я рядом. Все хорошо.
Дрожники слились в копошащуюся массу. Почувствовал, как тяжело задышала Анна, с силой выталкивая воздух.
— Милая, я рядом, слышишь, — коснулся губами ее уха.
Она открыла глаза и долго смотрела на меня непонимающими глазами. Наконец, дыхание выровнялось, Анна с улыбкой посмотрела на меня.
— Щекотно.
Дрожники застыли, просто застыли, превратившись в плотную стену. От гнилостного запаха стало нечем дышать.
— Что они задумали?
— Справимся, — отмахнулся я, повернувшись к Анне. Но вместо Анны рядом со мной сидела сморщенная старуха, тянула ко мне синие отвисшие губы, с которых капала желтая вязкая жидкость.
— Ты мне нравишься, — шипела старуха, роняя черные зубы от каждого слова.
Я бросился прочь, и чуть было не нарушил границы, очерченные защитным кругом, когда услышал:
— Стой, Егор, стой!
Старухи не было, Анна вцепилась в меня, оттащила в центр поляны. Мы уже не садились, стояли, прижавшись друг к другу, а вокруг все менялось с невероятной скоростью. С шумом подступала вода, заливая окрестный лес, дрожники куда-то пропали, мы оказались на маленьком островке. Волны плескались у самых ног, поднимаясь все выше. В голове еще мелькнуло сожаление, что я не маринист.
— Что это? – шептала девушка.
— Смущают, морок это, милая.
— Ми-ла-я, — будто пробуя на вкус.
Вода вдруг загорелась, вот мы уже в кольце огня. Первым желанием было броситься сквозь огненное жерло, но тут почувствовал — от огня исходит ледяной холод.
— Егорушка, просто не боимся, да?
В вопросе столько надежды!
— Да…
Я склонился к ее губам, а когда мы оторвались друг от друга – дрожников не было, как не было ни воды, ни ледяного огня. Ничего!
— Мы пережили первую ночь!
— Да, похоже, нам удалось.
До рассвета мы просто говорили, вспоминали забавные истории из жизни, смеялись над старыми шутками. Как же нам было хорошо!
Серебряный предвестник рассвета вернул нас в действительность. Позавтракали еще одной краюхой хлеба.
— Ты боишься рассвета? – спросила она, когда мы лежали, глядя в небо.
— Нет, мне даже интересно, хоть прошлый сеанс приятным не назовешь, меня укачивает на американских горках.
Смех Анны сливался с журчанием ручья, они вместе радовались моим шуткам.
Второй рассвет я пережил легче. Больше не было воронки, я просто мчался по какому-то тоннелю. Не я, в привычном понимании, а миллиард частичек меня. Слегка подташнивало, но, в общем, терпимо. И в награду за терпение в конце тоннеля меня ждал свет, яркий солнечный свет.
Но сил хватило только, чтобы доползти до шалаша. Похоже, я перепутал жилища, потому что почти сразу рядом оказалась Анна.
— Я полежу рядышком, ты не против?
Разве мог я быть против? Нам хватило нескольких часов сна, но из шалаша мы выбрались только вечером.
Я успел принести дров, Аннушка обновить защитный круг, мы поужинали и терпеливо ждали жутких гостей.
— Не знаю, чем закончится эта ночь, но знай, что я сейчас самый счастливый человек в этом мире.
— И я…
Дрожники не стали устраивать танцы, сразу окружили поляну плотной стеной. Дышать стало трудно. Мы сидели, обнявшись. В какой-то миг мне показалось, что воздуха становится все меньше. Тело Анны напряглось.
«Вот сейчас она достанет нож, висящий на ремне, перережет мне горло. Воздуха здесь хватит только одному», — бились мысли в моей голове. Анна и правда полезла за ножом, но я, похоже, уронил его в шалаше. Мы сцепились. Прижал ее к земле, лицо девушки исказил оскал. Она была похожа на разъяренную фурию, вцепившись когтями в мои щеки, рвала их в клочья, опьяненная запахом первой крови. Руки потянулись к ее горлу, вдруг что-то внутри меня толкнулось, рассыпалось множеством брызг. Я ослабил захват, что же происходит, Господи?
— На, выпей, — Анна протягивала какую-то склянку, предварительно отхлебнув из нее. – Семениха обещала, что поможет.
Жидкость была солено-горькой. И правда, сердце постепенно сбавляло ритм.
— Это не мы, слышишь? – шептала девушка.
— Да, я знаю, осталось совсем немного.
Дрожники не двигались. Я отстранился от Анны, на всякий случай. И стоило мне отодвинуться, как я тут же забыл и про Анну, и про угрозу, которой мы подвергаемся. Перед глазами стояла Аська. Тело просвечивало сквозь тонкую рубашку. Я видел все в мельчайших подробностях: все изгибы, манящие округлости. И рядом Матвей, вернее его руки, пачкающие это родное тело. Злость кипела во мне. Я вскочил, но Анна с силой притянула к себе. Не знаю, что это было, но точно не любовь, скорее выплескивание ненависти под внимательными взглядами дрожников, если у этих тварей вообще есть глаза. И с каждым толчком мое тело заполнялось любовью. Мне стали не страшны монстры, я почувствовал удивительную силу, окутывающую нас с Анной.
— Мы иные, чувствуешь, — шептал я девушке, когда все кончилось. — Впереди последний рассвет, а что дальше?
— Не знаю, Семениха говорила, что сами поймем, общего рецепта не существует.
— Неужели нам удалось?
— Надеюсь.
— Карантин, этот вирус, дрожники?
— Не знаю, но они заражают страхом.
— Они и есть порождение страха, несвободы, нелюбви, всеобщей лжи, жизни в иллюзиях.
Мы разговаривали, не разжимая губ. Нам больше не нужна речь, мы слышали друг друга без нее, слышали, понимали, дышали в такт.
Последняя ночь обессилела нас, завтракать не хотелось. Мы просто лежали и ждали восхода солнца. Этот миг невозможно пропустить, мир встречает источник жизни!
Я летел! Парил над землей, нырял в облаках, я вновь был цельным. В какой-то момент заметил небольшую фигурку, двигающуюся навстречу. Анна! Она догнала и со смехом бросилась прочь. Никогда раньше я не испытывал подобного блаженства. Сладостное напряжение полета, ощущение себя частью целого и в тоже время безграничным!
Я открыл глаза. Анны собирала нехитрые пожитки и заливала костер.
— Будем разбирать шалаши? – спросили мои глаза
— Жалко, — ответили ее.
Через час мы вышли на трассу.
«Ты удивлен?»
«Нисколько».
— Ребята, могу только до въезда в город подбросить, кордоны везде, карантин, — сказал нам водитель притормозившей машины.
— Хорошо!
— Откуда вы? Почему без масок? Остановят же. Вот, возьмите, — он протянул нам две маски.
— Спасибо!
— Когда это все закончится?
«Нескоро, ведь так, Егор?»
«Да, любимая. Дрожникам нужен наш страх. Интересно, а сколько нас таких, воинов Света?»
— Нас много, — ответил водитель.