© Михаил Львович увидел эти часы в рекламе на ленте предпочтений. Долго не мог решиться кликнуть по карточке, но все же открыл сайт интернет-магазина «Мечта». Часы, которые стали визитной карточкой магазина, находились в разделе антиквариата. В это невозможно поверить, но это Патек Филипп, брендовый хронометр швейцарской компании. Часы этой марки, одни из самых дорогих в мире, на этом сайте продавались по невообразимо низкой цене, даже он, человек весьма скромного достатка, мог себе позволить покупку.
Он всегда интересовался часами этой фирмы, на то были свои причины. Знал, например, что основана фирма в 1839 году эмигрантом-поляком Антонием Патеком. Поначалу мастера-поляки делали около двухсот штук в год по индивидуальным заказам. Но сменился компаньон, и он занялся, как бы сейчас сказали, грамотным продвижением. Путешествовал по миру и преподносил часы знатным господам, в том числе и монархам.
Но ни цена, ни изящество и надежность механизма делали часы этой фирмы столь желанными для Михаила Львовича. По семейной легенде, его род происходил от польского рода Патеков. Впервые он услышал рассказ о, якобы, родстве еще в детстве, с тех пор его не покидал интерес к жизни знаменитого «предка». Михаил Львович разглядывал выставленный экземпляр, крест ордена Калатравы – символ фирмы.
В углу экрана выскочило диалоговое окно:
«Добрый день. Я старший менеджер магазина. Чем могу помочь?»
Михаила Львовича привлекло имя собеседницы под аватаркой: Пандея. Так звали богиню убывающей луны у древних греков.
«Хочу уточнить о лоте, номер…»
Это не могло быть правдой, часы, по словам Пандеи, выпущены еще в середине 19 века, то есть в то время, когда его предок возглавлял фирму. Провидение, не иначе. Медлить было нельзя, и мужчина сделал заказ.
Покупку доставил на следующий день молодой улыбающийся курьер. Мужчина не стал при нем вскрывать упаковку, было что-то интимное в его первой встрече с мечтой. Закрыв дверь за курьером, он сварил себе кофе, расположился в гостиной за небольшим столом и открыл коробку.
Это был карманный хронометр в золотом корпусе. Изящные стрелки скользили по изысканному и, в то же время, аскетичному циферблату с римскими цифрами. Михаил Львович чувствовал, как часто забилось сердце.
«Так и до инфаркта недолго», — подумал счастливый владелец и заставил себя отложить покупку и заняться бытовыми делами. Но через полчаса не выдержал, опять подошел к столику, где, рядом со вскрытой упаковкой, лежал хронометр. Он завел их сразу и теперь с ужасом обнаружил, что часы почему-то идут в обратную сторону. Мужчина бросился к компьютеру, попытался выйти на связь с магазином, но сайт продавца выдавал ошибку.
До вечера он искал информацию об исчезнувшем магазине, а когда, отчаявшись, отошел от экрана, почувствовал, как тело налилось тяжестью.
«Заболел что ли?» — думал, подходя к дивану, на который опустился без сил. Всю ночь он бредил, просыпался от тиканья, звучавшего грохотом. Утром из зеркала на него смотрел глубокий старик, за ночь он состарился лет на двадцать.
«Часы, — билось где-то в затуманенном сознании, — это все часы. Их надо уничтожить». Но стоило взять в руки тяжелый хронометр, как он впадал в оцепенение. Каждый час теперь уносил еще год его жизни. К вечеру он не мог подняться с дивана.
Сын, который приехал после звонка Михаила Львовича, нашел отца в полубессознательном состоянии. Он все твердил про какие-то часы, лежащие в гостиной. Но никаких часов молодой человек так и не нашел.
Михаил Львович провел остаток дней в пансионе для душевнобольных. По словам персонала, это был весьма добродушный старичок, любил прогулки, часами просиживал в парке, занимался цветами. Только при виде часов с ним случалась истерика. Скончался он глубоким старцем. Они уверены, что с его документами вышла какая-то путаница, ведь по паспорту ему было шестьдесят два года.