Упавшее яблоко 4

Глава 4

1

Начало

©    Через полтора часа Семенов, съевший плотный обед и нагруженный свертками с пирогами, блинчиками и прочей снедью, с трудом вышел со двора. Он обещал милейшей Марии Федоровне, что обязательно вернется, чтобы рассказать о ходе расследования, а заодно и познакомиться с Михаилом. А может даже увезти того в столицу и подыскать там работу.

А возвращаться придется, надо познакомиться с кузеном убитой.

Фирма «Уютный дом», — надо же, какие оригиналы, — находилась на центральной улице Верестюжинска. Семенов толкнул дверь, задержание хозяина не сказалось на режиме работы. Молодая девица оторвалась от гаджета и с интересом разглядывала посетителя, но вопросами не забрасывала, уже хорошо.

— Ангелина, — прочел Эдуард имя девушки на бейджике, — скажите, кто у вас тут главный?

Девушка растерялась, зачем-то уткнулась в монитор, защелкала мышкой.

«Неужели она думает, что я устану ждать?»

— Девушка, милая, — протянул Семенов, изображая на лице сексуальный интерес, — мне нужен шеф.

— А его нет, — еле слышно пробормотала несчастная. – Но я могу пригласить Валерия Павловича, это заместитель. Вы что-то хотели? Я могу принять заказ.

— Пожалуй, я поговорю с Валерием Павловичем.

— Одну минутку, — милая Ангелина довольно шустро скрылась за дверью.  Через несколько минут в холле появился коренастый мужчина, было заметно, что девушка оторвала его от работы – рубашка и джинсы были покрыты какой-то стружкой, а руки — так выглядят руки человека, зарабатывающего физическим трудом.

— Добрый день, Валерий Павлович – это я.

— А я Эдуард Олегович, сотрудник детективного агентства. Где мы можем поговорить?

— Давайте пройдем в цех, там сейчас никого нет.

Цех оказался небольшой комнатой, заставленной какими-то мелкими станками и заваленный инструментами.

— Вот сюда, у нас здесь что-то вроде подсобки, — Валерий Павлович приоткрыл дверь.  – На самом деле это не совсем производственное помещение, здесь мы занимаемся мелким ремонтом, а главные площади за городом. Вы же по поводу Александра, Александра Анатольевича?

— Разумеется. Его супруга наняла нас, чтобы мы провели независимое расследование.

— Вот зачем Наташке деньги потребовались…

— Валерий Павлович, расскажите о Свиридове.

— Да что рассказывать, мы с Санькой друзья еще с детства. Городок у нас маленький, все друг друга знают. Когда Сашка занялся натяжными потолками, он взял меня. Потом расширились, стали окна устанавливать, двери межкомнатные, бригаду сколотили – отделку теперь под ключ делаем.

— Так удачно бизнес идет?

— Удачно, — было заметно, что друг Александра не договаривает.

— А какую роль в расширении бизнеса сыграла Рыбакова Виктория?

— Вы и это знаете? Вложилась в Сашкин бизнес, деньги у барышни есть. Но она имеет долю, получает доход, да и долг ей Сашка уже вернул.

— Судя по всему, Рыбакова – женщина предприимчивая, неужели так поверила в ваш бизнес, или тут личное?

— Да что уж скрывать, все равно узнаете, не от меня, так от кого другого. Вика за Сашкой со школы бегала. Она ведь в столице училась, могла бы там остаться, но вернулась сюда. К нему вернулась.

— А Женя, Евгения Зорькина?

— А тут я Сашку совсем не понимаю: и жена умница, и Вика – о такой бабе любой мужик мечтает, а он будто заговоренный — со школы за Женькой бегает. А Женька им пользовалась.

— Как это проявлялось?

— В Москву поступать на его деньги поехала, ему родители дали, а он их Женьке отдал, а сам у друзей целый месяц прятался, чтобы родители не узнали. А потом его в армию забрали, но после армии он поступил. К тому времени Женька уже замужем была, сюда не приезжала. Он как-то рассказывал, как искал ее в столице, она же никаких контактов не оставила. Ничего он о ней так и не узнал. Сашка вроде бы успокоился, отучился, женился на Наташке.

— А почему не на Вике?

— Сложно у них все было. Вика как-то напилась у нас тут и в жилетку мне плакала. Сашка ей как-то заявил, что не видит в ней женщину, только друга.

— Зачем? Разве можно женщине такое говорить?

— Ясно дело – нельзя, да только Сашка наш туповат с женщинами. С Наташкой ему проще, она домашняя – борщи, Танюшка, это их дочка, дом, уют.  А Вика – сжатый нерв, как такую замуж брать?

 — А что Евгения? Расскажите о ней.

— О ней знаю мало, в классе с ними не учился, когда они взрослые были, я еще таблицу умножения зубрил. Потом уехала она, мать умерла, тетка с сынком своим весь дом заняла. Вернулась сюда четыре года назад, Вика ее на птицефабрику устроила, Сашка дом снял. Жила, вроде, тихо. Я и видел ее всего раза три, не могу понять, что Сашка в ней нашел – на птенца похожа. Пожалуй, только глаза, глаза у нее странные —  так смотрит лягушка, не моргая. Огромные серые глаза, от которых неуютно.

— Александр часто к ней ездил?

— Первое время часто, но с год назад мне показалось, что отношения стали его угнетать. Я ему советовал бросить все, перестать кормить любовницу, с голода она не умерла бы…

— Значит, Александр хотел с ней расстаться?

— Мне так казалось.

— А не мог он так расстаться?

— Убив? Да вы что, — Валерий Павлович разозлился, — Санька убийца??? Вы меня не слышите, он и расстаться с ней не мог, потому что порядочен был, вам не понять.

— А как же жена согласуется с понятием порядочности?

— Эх, — коллега Александра махнул рукой, — не о чем мне с вами разговаривать.

— Зря, я же помочь вашему другу хочу, поэтому задаю вам эти вопросы. Я должен опровергнуть официальную версию. А пока она выглядит так – пришел к любовнице, повздорили, он ее зарезал. А испугавшись, вызвал полицию.

— Глупости это все. Сашка никогда бы не убил, он даже ударить никого не мог.

Что-то пошло не так, не смог он объяснить этому работяге, что у них общие цели. Валерий Павлович закрылся и на другие вопросы не отвечал. А они остались, надо было узнать о фирме, сотрудниках, возможно, основной жертвой была не Евгения, а сам Александр. Эдуард сел в машину и набрал номер шефа. Перегудов сразу же отозвался, будто ждал звонка.

— Что у тебя?

— Мне нужен адрес родителей Свиридова и информация о них.

— Я так понимаю, к заказчице нашей не торопишься?

— Нет, пока мало информации. И что у нас с сотрудничеством с органами? Мне бы экспертизу.

— Жду звонка, надеюсь, завтра получится, поговоришь со следователем. Но учти,  одна встреча, а уж там все зависит от твоего обаяния и информации, которую накопаешь.

— Хорошо, вечером позвоню.

— Разумеется, жду подробностей.

Двор дома, где живет Рыбакова, разочаровал отсутствием лавочек со старушками. Зато здесь была современная детская площадка, наверное, единственная на весь город, тренажеры и ландшафтные штучки с фонтаном и альпийской горкой.  Семенов утроился на лавочке у фонтана, отсюда хорошо просматривался нужный подъезд. Он решил дождаться возвращения Виктории, судя по ее вчерашнему состоянию, она не могла далеко уйти. Но ждать пришлось долго, за это время он успел не только просмотреть странички в соцсетях Свиридова и Рыбаковой, но и вычислить некоторых одноклассников троицы. Судя по фотографиям, большинство из них уехали из родного города.

Автомобиль Виктории появился, когда Эдуард пытался разыскать хоть какой-то цифровой след Зорькиной. Виктория в дорогом костюме, выглядела весьма презентабельно, ни малейших следов излишеств, разве темные круги под глазами.

— Добрый вечер Виктория Викторовна.

Рыбакова вздрогнула, окинула взглядом, долженствующим означать легкое пренебрежение, и протянула:

— Это вы…

— Разумеется, вы ждали кого-то еще?

— Нет, с чего вы взяли. Пойдемте, не на улице же говорить.

— Прекрасно выглядите, — даже не слукавил детектив, но Вика и бровью не повела.

— Проходите, — кивнула она в сторону гостиной. – Пойду, сварю кофе.

— Может, я сварю?

Хозяйка смерила гостя долгим взглядом, и ничего не ответив, отправилась на кухню. Вскоре она появилась в гостиной, неся поднос с двумя дымящимися чашками.

— Выпить не предложите?

— Бар на соседней улице.

— Ясно, вчера вы пытались меня напоить.

— Зря упустили возможность. Представляться не надо, я помню, кто вы. Давайте сразу к делу, у меня мало времени.

— Хорошо. – Эдуард достал из кармана пакет с золотой сережкой. – Ваша?

 Виктория взяла пакет, покрутила в руках:

— Похожа, вы что, еще мелким воровством промышляете?

— Эту сережку я нашел во дворе Евгении.

— Вы думаете, я вам поверю? Где доказательства, что не подобрали ее вчера, скажем, с моего туалетного столика, воспользовавшись моим слабым состоянием.

— Это так называется?

— Да все равно, как это называется. Насколько я поняла, вы получили задание вытащить Сашку, а я – следующая подозреваемая, не так ли? А что, мотив у меня был, еще какой мотив! Я любила Сашку, он – Женьку, а тут одним ударом двух зайцев – Женьки нет, а ее любовник сидит, какая прелесть.

— Вам тоже эта версия нравится?

— Да я просто в восторге. Все, изложили свои подозрения? Я вас больше не задерживаю.

— Вы не хотите что-либо сказать?

— Почему я вам должна что-то объяснять? Ну уж ладно, примите в качестве помощи – сволочью была Женька, и умерла так же. Больше я ничего не скажу.

— Зря, Виктория Викторовна, — Семенов поднялся. – До встречи.

— Не думаю. Всего доброго.

2

В ночь припустил мелкий, осенний дождик. Эдуард смотрел в окно, расчерченное робкими струйками, такое с ним не в первый раз, кажется, что его расследование ничего нового не добавило. Совершенно очевидно, что убийство Зорькиной – преступление на пике эмоций, иначе не было бы таких повреждений. Кто-то убивал уже мертвую. Кроме Александра желать смерти женщине могли и Виктория, и Наталья. Эх, знать бы, могла женщина совершить подобное преступление?

Жила девочка Женя, странная девочка, замкнутая, но манкая, не зря же Свиридов до сих пор так мучается от привязанности. Жила в небольшом доме, доставшемся им с матерью в наследство после бабушки. Когда она училась в шестом классе, тетка разошлась со своим мужем и переехала в дом. А вместе с ней переехал и ее сын Михаил, младший брат Жени. Какие отношения у них были? Жили скромно, мать работала швеей, в те времена в городе еще была швейная фабрика. Получала мало, поэтому всеми ночами шила на заказ. После школы девочка Женя уехала в столицу на деньги, собранные родителями Александра на его обучение. Александр месяц прятался у друзей, а потом вернулся. Интересно, а как относились его родители к Жене? Знали ли они о вновь вспыхнувшей страсти? Но главное, чем занималась Евгения столько лет в столице, почему вернулась? Надо искать московские следы убитой, искать бывшего мужа. Что между ними произошло, почему развелись?

Следователь Марк Андреевич оказался крепким мужчиной средних лет с печальными глазами. Выглядел он вполне дружелюбно, видно, что протекция его не смутила.

— Чем обрадуете, Эдуард Олегович?

— Мы только приступили, нам нужна ваша помощь.

— И чем мы можем помочь?

— Я хотел бы ознакомиться с заключением экспертов.

Марк Андреевич крякнул, встал, подошел к окну. Он долго молчал, а потом заговорил, не оборачиваясь, будто обращаясь к отмытому за ночь городу:

— У нас здесь нечасто такое случается. Женщину не просто раскромсали, ей выкололи глаза…

— Глаза?

— Да. У нас ведь очень спокойный городок. Убийства, конечно, случались: муж жену с любовником застанет, по пьяной лавочке не поделят что, ДТП опять же, но чтобы такое…  Это сделал ненормальный.

— Позвольте, что-то я слышал о глазах Зорькиной. Коллега Александра Анатольевича Валерий Павлович, рассказывая о Евгении, говорил о том, что у нее какие-то странные глаза, магнетические.

— Это еще раз доказывает, что это преступление страсти.

— А скажите, могла ли это сделать женщина?

— Женщина? Мы обсуждали такую вероятность. Да, если она в хорошей форме и знает, куда бить. Но Зорькина не сопротивлялась, никаких следов, ссадин, царапин, ничего. Она спокойно ждала, когда ее убьют.

— Значит, она знала убийцу?

— Вероятно. В любом случае это странно, в такие минуты включается бессознательное, она должна была сопротивляться, должны быть следы. Разве убийца был в перчатках и действовал очень быстро.

— Тогда это не спонтанное убийство. А что вы знаете о прошлой жизни погибшей?

— Наводим справки в Кряжинске.

— В Кряжинске? А разве она не в Москве жила?

— В Москве, но шесть лет назад переехала в Кряжинск, купила там себе небольшой домик, не работала, жила уединенно, а через два года почему-то уехала, все бросив.

— Что-то мне подсказывает, что искать надо в прошлом.

— Вот и займитесь, возьмите с собой нашего сотрудника, дам вам самого толкового оперативника, может, что и накопаете.

— Могу я поговорить с Александром?

— Можете, но вряд ли он что-то вам скажет.

Свиридова привели минут через десять. Семенов смотрел на измученного, уставшего мужчину, и пытался разгадать, что его беспокоит больше всего: изоляция, разлука с семьей, скорбь или раскаяние.

— Здравствуйте, Александр Анатольевич, я – Семенов Эдуард Олегович, детектив, меня наняла ваша супруга.

Показалось или в глазах мелькнула надежда?

— Да, я знаю, что Наташа договорилась. Не убивал я ее, Эдуард Олегович! Расстаться хотел – да, ехал тогда сказать об этом, а нашел…

— Вспомните, что она рассказывала о прошлой жизни, о браке, это очень важно.

— Поженились они с Романом еще в институте, он настоял, чтобы она бросила учебу. Был скуп, экономил на ней, она даже зимой ходила в осенних сапогах. Детей не было, вроде бы он не хотел, заставил ее, ну вы понимаете, а потом она и не смогла больше.

— Неприглядный портрет вырисовывается. Чем он занимался?

-Вроде бы работал в офисе, я особо не расспрашивал, а Женька, — Свиридов сглотнул, — не любила говорить о прошлом.

— Кем она работала?

— Пока была в браке – сидела дома, потом что-то вроде консультанта в магазине одежды. В столице жизнь дорогая. Она и вернулась сюда, на родину, так сказать, в расчете, что здесь все дешевле.

— Да, но здесь и доходы меньше.

— Как-то сказала, что вернулась ко мне, этого достаточно.

— Хорошо, но ведь за четыре года что-то всплывало, что-то необычное.

— Хотел ей смартфон купить, у нее совсем простой телефон был, без интернета, но она была против, говорила, что не разбирается во всех этих технологиях, а как-то заметил, что она роется в моем телефоне и весьма шустро.

— Она говорила о жизни в Кряжинске?

— Где? В каком Кряжинске?

— До приезда сюда Евгения два года прожила там.

— Впервые слышу, но у нее и прописка московская, никаких отметок в паспорте.

— Еще один вопрос — все, с кем я говорил о Евгении, рассказывали, что она была необычным человеком, все отмечали эту странность, но никто так и не мог сформулировать – в чем она проявлялась.

— Она будто из другого мира, носила его в себе, но стоило увидеть его в глазах Женьки – пропал…

— Чертовщина какая-то, — сказал Марк Андреевич, когда увели Свиридова. – Ну что, сотрудничаем, едете в Кряжинск?

— Мне надо позвонить, я не принимаю самостоятельно таких решений.

Перерубову идея понравилась, вопрос с командировкой в загадочный Кряжинск стал решенным. Договорились ехать с утра.

 Дом, в котором жили Свиридовы, находился на маленькой, уютной улочке, засаженной липами и каштанами. Из небольших палисадников свисали тяжелые ветви яблонь, увешанные красными и золотыми плодами.

Семенов остановился у небольшого одноэтажного особнячка. В подобных раньше жили мелкие купцы или удачливые приказчики.

— Проходите, — Наталья Сергеевна посторонилась, пропуская детектива внутрь.

За несколько дней, что прошли с момента ее визита в столичное агентство, женщина осунулась, под глазами залегли глубокие тени, стала заметна седина.

— Чай? У меня больше нет ничего, не могу есть.

— Давайте чайку выпьем, — согласился Эдуард Олегович. Он знал, что за такими мелкими хлопотами пропадает скованность первых минут.

— Узнали что-нибудь?

— Да, но убийцу пока не нашли.

— Но ведь это не Саша, почему его держат там?

— Идет следствие, мы стараемся, поверьте. Я вынужден задать вам несколько вопросов.

— Хорошо, я готова, вы, наверное, хотите спросить, не я ли убила эту… Отвечу честно, хотела, все последние годы хотела, но это не я… Знала, где живет — выследила, иногда ждала, когда выйдет из автобуса, все пыталась понять, что он в ней нашел.

— Поняли?

— Не знаю, я переписывалась с Валентиной, их одноклассницей, Саша об этом не знал. Валя говорила, что она и в школе странная была, невзрачная, до самого выпуска будто подросток, а ребята за ней ухаживали, Сашка он ведь не один такой, просто самый настойчивый. Валька говорила, что с ней рядом было как-то неуютно, тревожно, что ли. Врагов у нее не было: девчонки сторонились, мальчишки влюблялись. Сашка о ней мне ведь в самый первый день нашего знакомства рассказал, говорил, что любить меня не сможет, но будет уважать и беречь.

— И вы согласились?

— Согласилась. Наверное, не совсем любовь была, а жалость, которая у нас, баб, сильнее любви.

— А Виктория?

— Знала ли, что Рыбакова Сашку любила? Конечно, знала, а он, похоже, не догадывался, наивный он у меня. Против была, когда она деньги на развитие давала, а Сашка уперся – она мне друган с детства, — Наталья Сергеевна усмехнулась. – Мы почти сразу отдали, я настояла, а Вике оставили долю, получает каждый месяц небольшую прибыль и ведет бухгалтерию.

— А откуда у Рыбаковой столько денег?

— Она же бухгалтер, хороший бухгалтер. Работает со многими фирмами, связи в налоговой, я не интересовалась особо.

— Вы удивительная женщина.

— Обыкновенная, это мой муж, моя семья.

— Я бы хотел встретиться с родителями Александра.

— У него осталась только мама, Анна Борисовна, она живет рядом, через дом. Но я бы просила без особой нужды ее не беспокоить, она старый больной человек. Да и вряд ли она знает что-то, чего не знаю я. Историю про деньги на Сашкино обучение слышали? С тех пор имя Зорькиной в их семье под запретом.

— Наталья Сергеевна, я надеюсь, что Александра скоро выпустят, во всяком случае, я сделаю все, что от меня зависит, — сказал Семенов, прощаясь.

3

В Кряжинск прибыли вечером следующего дня. Оперативник Кирилл оказался тридцатилетним парнем, энергичным, разговорчивым. Когда они, наконец, оказались в гостинице Кряжинска, Эдуард с наслаждением закрыл за собой дверь. Он устал, целый день за рулем, местами разбитая дорога, и все  под аккомпанемент говорливого попутчика. Интересно, смогут ли они что-то новое узнать о загадочной Евгении?

В дверь постучали. Эдуард открыл глаза и удивился, увидев, что номер окрашен солнечными лучами. Ночь пролетела как миг. Кирилл, стоящий на пороге, был полностью одет.

— Ты что, спишь до сих пор?

— Да, проходи, я сейчас в душ и отправляемся.

Дом, принадлежавший Зорькиной, они нашли сразу, в маленьком городке был удивительный порядок с нумерацией.

— Нам бы так дома расставить, — позавидовал Кирилл.

— Пронумеровать. Да уж, намучился я в Верестюжинске.

— Догадываюсь, у нас и местные не знают номеров на соседних улицах. Наши шутят: собака – животное необходимое, она помогает дорогу домой найти. Смотри, там вроде кто-то живет, белье на веревке.

— Пошли, узнаем кто.

 Калитка была открыта, как и входная дверь. Во дворе на куче песка сидели две девочки, чумазый мальчишка выскочил из дома, чуть не сбив нежданных гостей. Посмотрел на них и выбежал со двора.

— Эй, — кричал ему в спину Кирилл, — с ума сойти.

Вошли в душный дом и сразу оказались в маленькой кухне. На плите что-то кипело в большой кастрюле.

— Хозяева, — крикнул Эдуард, а Кирилл решительно направился по коридору.

Из комнаты вышла женщина.

— Вы кто? – испуганно спросила она.

—  Этот дом принадлежит Евгении Зорькиной?

— Нет, мы купили его два месяца назад. Почему вы спрашиваете?

— Мы разыскиваем прежнюю хозяйку, не переживайте, мы из полиции. Кто его продал?

— Хозяин, Алексеев, по-моему. Постойте, у меня его телефон был, сейчас посмотрю, — женщина опять скрылась в комнате.

— Какие-то они беспечные, мало ли кто пришел, даже документы не спросили, — проговорил Кирилл.

Женщина вернулась, протягивая визитку риэлтора Алексеева Н. О.

— Интересно, куда теперь, к Алексееву? – спросил Кирилл.

— Нет, давай по соседям прогуляемся, может, вспомнят нашу Женю.

В ближайших домах было заперто, но в доме на другой стороне улицы, открыли сразу.

— Женьку я помню, — доверчиво сообщила женщина лет сорока. – У меня сынок в пятом классе учился, когда она сюда вселилась, а в школе сейчас требуют, чтобы задания на компьютере делали. Мы с мужем в этом не понимаем ничего, Женя согласилась помочь. Да и потом часто Никитке моему помогала, отзывчивая она.

— А жила она как, где работала?

— Не работала, рассказывала, что прежний муж обеспечивает. Жила тихо, все дома больше, как ни придешь – в компьютере своем сидит – ни гостей, ни мужчин. Да она и с соседями не общалась, только с нами. Иногда уезжала на несколько дней, просила за домом присмотреть. Я как-то спросила, куда едет, так она так на меня посмотрела, что я больше не спрашивала. А почему вы интересуетесь? — опомнилась, наконец, собеседница.

— Умерла Евгения Зорькина.

— Ой, как же это, совсем молодая… Что случилось?

— Убили ее, — ответил Кирилл.

— Мамочки…

— Скажите, как она уехала из Кряжинска? Жил ли кто в доме эти четыре года?

— Квартиранты жили, ну как квартиранты, знакомая моя. Женька перед отъездом прибежала ко мне, испуганная какая-то, говорила, что уедет и вряд ли вернется, во всяком случае, в ближайшие годы. Попросила, чтобы я приглядывала, квартирантов подыскала, чтобы за услуги платили.

— И что, даже номера телефона не оставила?

— Нет, но наш она знала, только не звонила никогда. А полгода назад пришел риэлтор, заявил, что продает дом, мол, Женя попросила. Я свою знакомую выселила, а дом вон семье с пятью детьми продали – шум, гам с утра до вечера.

Продолжение