Нищий

Пальцы с подросшими кривыми ногтями скрипели при любом движении. Но страшнее всего была улыбка, улыбка рта без губ!

Заросший бурьяном и лесом дом

©   Кирилл больше не сомневался. Он знал, шумный город больших соблазнов, суетливый виртуальный мир остались позади. На остатки средств купил старенький, но крепкий автомобиль, сделал запасы продуктов на первое время, и в один из дней загрузил немногое, что представляло ценность, в багажник и вышел из квартиры. Он больше не вернется сюда, в ближайшее время в его бывшей квартире поселятся новые хозяева – большая многодетная семья. Вырученных средств должно хватить на покрытие долгов.

Отныне его дом в полузаброшенной деревне, в сотнях километров отсюда – наследство, полученное от отца, а тому от его родителей. После того, как не стало бабушки, они с отцом все реже приезжали в деревню, и Кирилл не знал, остался ли вообще этот дом. Загадал, если найдет жилище целым, то он принял правильное решение. Хотя, что это вообще изменит? На покупку плохонькой избы денег ему хватит.

Сомнения оставили его, как покинула неуемная алчность, страсть, испепелившая все и всех, кто был рядом. Лишь невыносимая тоска, что не услышит маминого ворчания, не будет спорить с отцом, тоска от невозможности повернуть время вспять.

Когда это началось? Когда в его сны стала приходить Маргарита Степановна? А может это началось гораздо раньше, когда по-детски радовался, что разгадал секрет легких денег? «Без лоха и жизнь плоха», – приговаривал, создавая все новые и новые мошеннические блоги. Он не занимался откровенным мошенничеством, не крал данные банковских карт, не писал доверчивым гражданам с фальшивыми сообщениями от фальшивых родственников, не разносил по квартирам «чудодейственные» аппараты-препараты. Он просто вел блоги, много блогов. Размещал их на популярных площадках и ждал пожертвований. Отказался от открытых просьб в помощи, выбрав куда более мощный способ манипуляции – он просто описывал «свою» жизнь – жизнь нищего. От протянутой руки отворачиваются чаще, а вот истории, которые он десятками придумывал каждый день, не оставляли равнодушными.

– Сегодня нашел в шкафу пакетик крупы. Сосед дал пару картошек и луковицу. Живу! На пару дней супа хватит.

– Уже неделю не выхожу из дома, чувствую себя отвратительно. Сосед заходил, ему заплатили в магазине, где мы подрабатываем грузчиками, просроченными продуктами. Он принес два яблока, пакет вермишели и банку кильки в томатном соусе. Жаль, что есть совсем не хочется, очень люблю вермишель с килькой.    

Сначала Кирилл вел один блог, собирая на рекламе гораздо больше пресловутой минималки. Еще бы, его тексты активно читали, приятно ощущать себя добрым и мудрым, приятно давать советы. Показы росли, а вместе с ними и доход. Но это не хватало на все. Тогда «нищих» стало больше. Когда понял, что не справляется, Кирилл нанял помощников. Они кропали слезливые истории, сдабривая их дешевыми фото. Денежный поток увеличился. Находились и те, кто перечислял деньги напрямую, без всяких призывов со стороны автора. «Ферма» разрасталась. Кирилл переехал из родительской квартиры в приличную новостройку, разъезжал по городу на новом автомобиле, открывал для себя увеселительные заведения.

Именно тогда он впервые увидел во сне эту старушку. Как и все ночные кошмары, видение не подчинялось никаким физическим законам. Сначала старушка была совсем маленькой, легко могла бы уместиться в ладонь. Летала над Кириллом назойливой мухой, а он отмахивался и укрывался руками. Потом она вдруг стала расти, и расти неоднородно: увеличилась голова, вытянулась шея, удлинились пальцы, тянущиеся к горлу несчастного. Хохотала басом, при этом голова ее так отчаянно болталась на худой длинной шее, что старуха стала напоминать кистень.  

Он проснулся в холодном поту, но вскоре забыл ночной кошмар. И никогда бы не вспомнил, если бы он не повторился на следующую ночь, и на следующую… Старуха являлась к нему с завидной регулярностью.  Каждый раз она представлялась в новом образе, но чаще всего в своем естественном виде – сердобольной пожилой  Маргариты Степановны, пенсионерки, отдыхающей от многолетней работы поварихи в детском саду. Она подолгу пересказывала ему незатейливые истории из своей скучной жизни, когда у нее была эта жизнь… Именно Кирилл стал тем, кто эту жизнь у нее отнял. Она перечисляла на его счет почти всю пенсию, скрывая благотворительность от близких. А позже узнала правду, прочла на каком-то блоге.

«Сердце у меня давно больное, – откровенничала она. – Дочка уговаривала съездить отдохнуть и подлечиться. Даже деньги копила, позже я отправила их тебе. Скорая приехала быстро, но все равно не успели…»

Женщина плакала, говорила, что скучает о дочке и внучке, о подружке, которая вечерами подолгу смотрит на телефонную трубку и иногда набирает ее номер. Сначала просто уговаривала молодого человека прекратить обманывать доверчивых людей, перестать убивать Добро. Но сны заканчивались, и мужчина включал компьютер, чтобы проконтролировать работу сотрудников, раздать команды армии «нищих». Его «бизнес» разросся и до собственных «уничтожителей», которые боролись со всеми, кто мог хоть как-то претендовать на этот рынок. Они давили на молодых, одиноких мам, да и просто несчастных, просивших подаяние, добывали о них информацию и сливали ее в сеть.

В какой-то момент Кирилл понял, что деньги не доставляют ему былого удовольствия. Тогда он и открыл для себя игру… Это было избавлением, играя, он забывал жуткую старуху в истлевшей одежде. Он перестал считать расходы и сильно удивился, когда одна из его карт оказалась заблокирована. Пришлось на время забыть об игре, дела выправлялись. Тогда Маргарита Степановна пришла к нему днем.

Он оторвался от монитора в надежде выпить кофе, все же чтение этих историй утомляет! Старушка стояла у двери в комнату. При дневном свете она была еще страшнее: истлевшая одежда едва прикрывала высохшее тело. Седые всклокоченные волосы жесткими колтунами спускались на плечи. Пальцы с подросшими кривыми ногтями скрипели при любом движении. Но страшнее всего была улыбка, улыбка рта без губ!

– Разговоры закончились, Кирюша. Без сладкого я тебя оставляла, придется не отпускать к родителям.

– Уйди, – молодой человек бросал в нее все, что попадалось под руку.  – Уйди! Уйди!

Но старушка не исчезала. Стул, клавиатура, а потом и сам ноутбук проходили сквозь нее и разбивались о стену.

Кирилл очнулся только вечером. И сразу отправился в закрытый клуб. Той ночью он спустил все, что заработал в последний месяц. А утром ему позвонили из больницы. Равнодушный голос говорил равнодушные фразы, которые молодой человек никак не мог осознать. Почему кому-то жаль? Причем здесь его родители? Какая авария?

Как он жил потом, помнит плохо. Главная радость в таком существовании – исчезновение старухи. Пусть его империя распадается на глазах, рождая «нищих» – одиночек, пусть перед ним закрыли двери в элитный клуб, главное, что не было старухи! Не пугали даже угрозы кредиторов, что его теперь могло испугать? Изредка он удивлялся астрономическим суммам, что требовали от него. Совсем уже успокоился, но Маргарита Степановна вновь посетила его.

Старушка ужас

В этот раз она явилась поздним вечером, когда Кирилл бездумно листал сайты, надеясь на спасительный сон. Он не сразу ее заметил, лишь почувствовал какой-то ледяной ветерок от двери. Ее фигура казалась бледным облаком с едва заметными очертаниями. Он легко мог разглядеть сквозь ветхое тело рисунок на обоях, дверную ручку.

– Что тебе от меня надо, старая карга? Что? Я разорен! Потерял родителей. Ты этого добивалась? Этого?

– Плохой мальчик. Очень плохой мальчик. Таких мальчиков надо наказывать.

– Как еще сильнее наказать? Хочешь забрать мою жизнь – забирай! Разве это жизнь?

– Мальчики, ломающие Добро должны быть наказаны.

Кирилл что-то громко кричал, наконец, вскочил, бросился к старухе и ударил. Кулак почувствовал сопротивление стены. Старухи не было, лишь воздух, где она была, казался липким.

К нему пришли на следующий день. Профессионалы. Конечно же, он все подписал: квартиры, машину, перевел деньги со своих счетов. Почти со всех.

Дни в больнице сливались в одни бесконечные сутки. Выздоравливал он медленно и мучительно. Иногда ему казалось, что физическое выздоровление наступит только после того, как он поймет что-то очень важное. Но это важное постоянно ускользало. В один из дней юная медсестра, сделав укол, раздвинула жалюзи и приоткрыла окно.

– Там такая весна, первые листочки, птицы. Подышите свежим воздухом. – Она улыбалась так светло, так открыто, что Кирилл ощутил и ароматы цветущего мая, и легкий шлейф духов. Весь день он смотрел на ветку в зеленоватой дымке, бьющуюся в стекло. Он вспоминал раннее детство, деревенскую улицу, утреннее мычание коров, розово-лиловое небо, подергивающийся поплавок, прыгающий на водяных барашках. Вспоминал сизый дом костра, малиновый закат, отца, разгребающего тлеющие угольки, чтобы положить туда картошку. Вспоминал бабушкины коврики, которые она вязала в любую свободную минуту, вышитые картины в самодельных рамках.

Денег хватило на недорогую машину и на продукты на какое-то время. Но это его больше не волновало. Он подъехал к полузаброшенной деревне. Через десяток домов – тот, куда он так торопился. Кирилл остановился, сердце норовило выпрыгнуть из груди.

– Будьте осторожнее, не напрягайтесь и следите за сердцем, молодой человек. Вы его заметно надорвали, – давал напутствие усталый врач, выписывая из больницы.

Молодой человек вышел из машины, и впервые за последние годы вдохнул полной грудью. Запахи цветущего луга распадались на множество оттенков: от горьковатой тягучести полыни до бархатистого чабреца.

Кирилл сел обратно в машину и осторожно тронулся вперед, туда, где в обрамлении зеленых кружев его ждал дом. Его Дом!

4.7 6 голоса
Рейтинг статьи
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x