Прозрение

И доктор с ней заодно, я так и думал. Подкупила, или с документацией в этой поликлинике полный бардак.

©   Мужчина, возникший на пороге кабинета, почему-то сразу привлек внимание Альберта Романовича. За свою долгую стоматологическую практику врач сталкивался с разными пациентами, но почти все они, оказавшись вблизи медицинского кресла, испытывали страх. Кто-то бравировал, кто-то, вцепившись в подлокотники, с трудом открывал рот. Но этот мужчина не боялся, скорее, был смущен.

– Присаживайтесь, – кивнул доктор на кресло.

Пациент послушно сел, но не дал завязать медицинскую манишку.

– Я поговорить, – прозвучало тихо, но достаточно твердо.

– Поговорить? – удивился стоматолог.

– Да, поговорить. И, пожалуйста, приватно.

Доктор кивнул медсестре, и девушка вышла из кабинета.

– Что же, я вас слушаю, – сказал он, включая лампу.

От яркого света пациент зажмурился.

– Выключите, прошу вас. Я по поводу моей жены, – добавил без перерыва.

– Жены? А что не так с вашей женой?

– Она была у вас вчера, Корешкова Анна Сергеевна. Я прошу вас посмотреть ее карту.

– Зачем?

– Это трудно объяснить. Подозреваю, что это не моя жена, мне ее подменили…

«И доктор с ней заодно, я так и думал. Подкупила, или с документацией в этой поликлинике полный бардак. Ведь Анна лечит зубы здесь уже много лет, не могли же они подобрать женщину с такими же зубами? Это невозможно. А это значит, что доктор в курсе, ну или то, что карточки не заполняются должным образом.  И ведь какое сочувствие во взгляде!»

Олег Дмитриевич поежился, его знобило, несмотря на жару.

– Куда вас отвезти? – Водитель Андрей услужливо приоткрыл дверь.

– В офис, у меня еще дела.

Всю дорогу до офиса Олег Дмитриевич боролся с волнами паники, частой гостьей последних дней. Когда он начал подозревать – месяц назад, два? Он не помнил. Смотрел, как жена накрывает ужин и будто осенило – Аня никогда не держала так половник, за серединку, всегда только за кончик ручки. И прическа, вроде бы как всегда, но почему-то пробор стал заметнее, да и цвет волос – в нем появилась краснота. Ну с прической он мог и ошибаться, женщины ведь готовы меняться хоть каждый день, а вот половник… Люди не меняют за один миг многолетние привычки, тем более, связанные с моторикой.

Но кто бы ни была эта женщина, подготовилась она прекрасно. Если бы не мельчайшие детали, и не догадался бы. Как-то вечером завел разговор об их первом свидании, вытягивал мельчайшие подробности. Многое она помнила: кафе, в котором заказали скромный десерт, платье в горошек, шарики, которые отпустили на автобусной остановке, не в салон же с ними идти. А вот почему-то не помнила, зачем перед свадьбой они ездили за город. А ездили они к отцу Ани, он давно уже жил в поселке, с тех самых пор, как ушел из семьи, Анечке тогда лет пять было. И это он, будущий муж, настоял, чтобы Сергея Викторовича пригласили на свадьбу.

Еще в коридоре услышал громкие разговоры в отделе маркетинга. Открыл дверь и остановился на пороге. Подчиненные разом стихли, уткнулись в мониторы, имитируя бурную деятельность. Олег Дмитриевич заходить не стал, лишь вызвал к себе Кирилла, самого молодого сотрудника, и, пожалуй, самого бестолкового. Он уже много раз пожалел, что поддался на Аннушкины уговоры, устроив в свою фирму сына ее подруги. Супруга трепетно относилась ко всем отпрыскам приятельниц, своих детей у них не было. Нерастраченное материнство требовала выхода, вот и приходилось помогать с поступлением в институт, находить врачей, трудоустраивать Катенек, Митенек, Сашенек. Теперь еще и Кирилл, который часто бывал в их доме, а потому был вдвойне лишним в фирме Корешкова.

Затюнингованная секретарша торчала в телефоне, как всегда.

– Екатерина, курьера отправили?

– Сейчас, – оторвалась, наконец, от экрана.

Как же он устал! Мягкое кресло приняло напряженное тело. Хотелось все бросить и просто уехать в безлюдное место, куда-нибудь в заброшенную деревеньку, ловить рыбу, сидя на берегу озера. Он не отдыхал уже лет десять, все боялся оставить фирму без присмотра, боялся вылететь из обоймы. Анна летала на курорты без него, в сопровождении все тех же подруг. Неужели он сходит с ума? Может ему возобновить визиты к психотерапевту?

– Разрешите? – спросил Кирилл, скорее, для субординации. Оказавшись в кабинете, развалился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Кирилл, – начал, было, Олег Дмитриевич, но, заметив вызывающую позу Аниного протеже, сорвался на крик:

– Что ты себе позволяешь? 

– Ну дядя Олег…

– Для тебя я Олег Дмитриевич. Здесь никто не должен знать, что мы знакомы вне работы.

– Поздно, – еле слышно прошептал молодой человек, меняя позу.

– Что поздно? Как поздно? – задохнулся Корешков. Выдержал паузу, чтобы привести себя в порядок: – Готова презентация?

– Готова, но дядя Олег… Олег Дмитриевич, не даете мне развернуться в полную силу. Мелкий клиент, стоит ли так стараться? Мне бы не презентацию, мне бы концепцию разработать!

– Концепцию? Учись на малом. Все, иди, не забудь прислать все, что наработал. И помни, ты такой же сотрудник, как остальные.

Олег Дмитриевич не сводил глаз с Анны, накрывающей ужин. Все эти новомодные диеты, фастфуды, полуфабрикаты в их доме под запретом. Ужин всегда состоял из пары блюд и обязательного чаепития. Так повелось с самой свадьбы, Аннушка всегда была хорошей хозяйкой. Лет десять назад, когда дела Корешкова пошли в гору, он предложил жене нанять помощницу, но Анна даже обиделась:

– Я не работаю, чем мне заниматься целыми днями? Да и не доверю я кухню посторонней женщине!

Олег и не настаивал, ему нравилось, как Аня готовит. Аня… Но эта женщина не была Анной! Наклон головы, движение корпуса, прямая осанка, Аня всегда сутулилась.

– Еще котлетку?

– Что? Ах да, пожалуй.

– Вкусно?

Он неопределенно кивнул. А ведь, действительно, котлеты сухие, Аня умеет готовить, а эта персона…

– Кетчуп?

Его жена знает, что он никогда не ест кетчуп, у него аллергия! Олег Дмитриевич сухо поблагодарил, пробормотал что-то невразумительное и ушел в кабинет, подальше от странной женщины, выдающей себя за его жену.

Он сидел в кабинете и слушал, как жена смеется над глупыми шутками телеведущего. Его Аня, писавшая когда-то изумительную прозу, смотрит передачи, которые никогда до этого не смотрела. Что же происходит? Олег Дмитриевич дождался, когда жена уйдет в душ, потом в спальню. Пожалуй, пора.

Никогда до этой ночи она не проявляла такой страсти, Анна до сих пор чувствовала скованность в постели, и это после тридцати лет брака. Новая «жена» была неутомима.

Наутро Олег Дмитриевич позвонил в центр психологического сопровождения «Рост». Впервые он посетил уютный офис, расположенный в сохранившемся историческом здании в самом центре города, полгода назад. Порекомендовал это заведение Колька Сморин, давнишний приятель и партнер.

– Это что-то вроде закрытого клуба, статусное местечко.

– Позволь, но ты же знаешь, меня это волнует меньше всего…

– Главное, мой друг, не статусность, главное – возможности, не поверишь, просто мистика. Это открывает такие ресурсы, о которых ты и не догадывался.

– Работать надо больше – вот и все ресурсы.

– Да, тебя не пробьешь. Но сходил бы, посмотрел, как можно управлять сознанием.

И Олег Дмитриевич решился. Стоил сеанс как поездка в Турцию, но это было удачное вложение! Корешков помнит, как пришел в первый раз.

Вошел, смерил скептической улыбкой, мол, давайте, удивляйте – развлекайте, за эти деньги вы цыганочку с выходом сплясать должны, а через десять минут уже лежал на мягкой кушетке, вернее, лежало его тело, душа же парила в неведомых далях. Позже он пытался выразить свои ощущения словами, но по всему выходило, земных слов для этого не придумали. Помнит, как выходя из старой усадьбы впервые, чувствовал, что парит над этим грязным, суетливым городом, брошенным к его ногам.

 И дела пошли в гору, стали разрешаться договоренности, которые откладывались много месяцев. Через неделю он опять пришел в «Рост», и еще, и еще… Перестал ходить, когда понял, что подсел на сеансы, что его тянет в уютный кабинет, к давно забытой легкости, к ясности мышления, к фонтанирующей энергии. Перестал, и от этой легкости следа не осталось. А вместо спокойствия – паника, не мог понять, что происходит. Вариантов-то немного: первый и самый желанный – это просто нервы, и все это ему кажется.  Возможно, он просто сходит с ума, но это странное сумасшествие, с единственным «пунктиком» подмены жены. Или все-же Анну подменили…

За ужином он понял, что больше не сомневается, перед ним не Анна. Его задача – собрать как можно больше доказательств.

– Расскажи, как провела сегодняшний день, – спросил он, расправляясь с полусырой рыбой.

– Как всегда. Ходила на рынок, смотрела сериал, ужин готовила, до обеда убирала гостевые комнаты. Давай возьмем помощницу, мне сложно справляться одной в таком большом доме.

– Но ты же сама не хотела? – воскликнул Олег Дмитриевич. Воскликнул и осекся. – Хорошо, займись этим.

После ужина он приготовил еще одно испытание. Дождался, когда Анна уберет посуду и позвал ее в гостиную, где на маленьком столике уже лежала шахматная доска с расставленными фигурами. Шахматами они увлекались с ранней юности, ходили в клуб, там и познакомились. Анна выполняла первый разряд, он дошел до уровня кандидата в мастера спорта.

– Что это ты вспомнил? – спросила Анна. В ее глазах плескалась тревога, он видел.

Как и ожидалось, Анна играла как человек, совсем недавно научившийся передвигать фигуры. Он отказался от «детского» мата, решив, что это уже слишком, но видел, как легко бы его провел. После третьей короткой партии, Анна встала, отодвинув доску.

– Голова у меня разболелась. Пойду, отдохну.

Он расстелил себе в кабинете, но перед сном заглянул в супружескую спальню – Анна лежала в постели, уткнувшись в телефон.

Рабочее утро началось с неприятностей: компания, с которой велись переговоры, неожиданно отказалась от контракта, тендер ушел конкурентам.  Олег Дмитриевич закрылся в кабинете, попросив не беспокоить. Тревога подбиралась к левой стороне груди, стало трудно дышать. Что-то неясное окружало его, стягивая страшные объятия. Корешков позвонил Сморину, тот всегда был в курсе тайных событий.

– Ну и что удивляешься? Они переметнулись к …, Колька назвал фирму-конкурента.

– Как? Они вряд ли пойдут на такие компромиссы, мы же рассчитывали работать в условиях очень жестких требований.

– Смирись. А тендер… Говорил тебе – откажись, предупреждал. Там племянник самого в торгах участвует.

Корешков потянул на себя тяжелую дверь, отметив, что за время, пока его не было, владельцы успели поменять ее на современную, металлическую. А жаль!

Девушка азиатской внешности на ресепшен приветливо улыбнулась и защебетала какими-то мелкими, быстрыми словами.

В кабинете было прохладно. Олег Дмитриевич даже оглянулся, кондиционера не было видно.

– Здесь очень хорошая система вентиляции, – психолог появился из боковой двери. – Рад вас видеть, Олег Дмитриевич. Выглядите уставшим. Прошу вас.

Корешков лег на кушетку и закрыл глаза. Голос психолога становился все ниже, тише. Фразы растягивались, словно резинка. Ему еще удавалось уловить смысл, но тело растекалось, превращаясь в спокойные воды океана. Множество разноцветных лучей пронзали его, наполняя силой…

Он плохо помнил, что было позже, воспоминания никак не желали складываться в единую картину. Перед глазами появилось огромное розовое ухо. Это ухо что-то спрашивало, а потом вдруг замолчало, но по телу пошли волны. «Андрей, это ухо Андрея. Я еду», – успел подумать он, прежде чем отключился.

Сознание медленно всплывало, но тут же ныряло куда-то вглубь. Обрывки фраз, фрагменты картинок рассыпались, роняя искры. Он пытался сфокусироваться на пятне желтого света. Узнавание пришло позже – это лампа, его настольная лампа. Он в кабинете. Попробовал перевести взгляд, и обрушилась тьма.

Запах кожи и старой бумаги будоражил – книга рядом с диваном, на котором он лежит. Олег Дмитриевич повернулся, и комната проступила с чрезвычайной четкостью. Он видел старинное бюро, которое приобрел по случаю в антикварной лавке, пыль на стеклянных дверцах книжного шкафа, полоску закатного солнца, проступающую сквозь неплотно сдвинутые шторы. Корешков сел, комната начала вращение. Он глубоко задышал. Что с ним? Последнее, что помнит – сеанс в центре «Рост».

Голоса, говорят совсем близко. Не разобрать. Мужчина встал, пошатываясь, вышел из кабинета.

Они его даже не заметили! Анька и Колька Сморин – кто бы мог подумать?

Анька в каком-то неприличном пеньюаре, это после натурального белья, потягивала аперитив из высокого бокала. Сморин в чем-то тихо убеждал ее, поглаживая по оголенной коленке.

– Нет, я больше так не могу, зря, что ли я разыгрывала дурочку последние два месяца?

– Потерпи, осталось немного. Не стоит сейчас подставляться. Он не готов, слишком велик риск возвращения, специалисты из «Роста» предупреждали. Еще пару дней и безумие обеспечено. Я договорился обо всем, вполне приличный пансионат, они примут его в четверг. А сейчас надо следить, чтобы принимал лекарства.

– Как ты себе это представляешь? Он вторые сутки даже не пьет, просто не приходит в себя. Потерпи… Да я десятилетиями только и делала, что терпела! Даже от ребенка отказалась. А последние месяцы, думаешь легко играть другую? Идиотку, которая не знает, как ходит ферзь? – Анна зарыдала.

– Анечка, Анечка, ты умница. Я вообще не представлял, что такое возможно, ты справилась! – уговаривал Сморин, обнимая жену Корешкова. – Как тебе такое в голову пришло?

– Посмотрела фильм, не помню, как называется, там женщине вместо ее ребенка подсунули другого мальчишку.  А тут ты еще рассказал о конторе, «расширяющей сознание», что они используют?

– Неважно, главное – результат. Это сейчас модно, мало кто задумывается, что такие специалисты могут быть не просто шарлатанами…  А что с бизнесом, Анюта?

– Приняла меры, сейчас всем заправляет Кирилл, но ты же понимаешь, признать недееспособным, оформить опеку – это все требует времени. Как же мне все надоело – этот проржавевший брак, эти уборки, кастрюли. Жить хочу, любить! Он тридцать лет вытягивал из меня жизнь, уничтожал, стирал, превращая в удобоваримый формат.

Легкий ветер пробрался под куртку, остудил осенней прохладой, сорвал пригоршню листьев, тронутых первым золотом и бросил в воду. Олег Дмитриевич смотрел, как расходятся круги, как, поскрипывая, гнется над речкой сухой камыш – и такая благодать сходила на него. И пусть клева не было, и деревня эта вовсе не была похожа на картину его мечты, но именно здесь он чувствовал себя частью чего-то очень важного.

Он переехал сюда сразу после развода и продажи фирмы. Анна получила свою долю, и куда-то уехала вместе со Смориным. И жизнь, казавшаяся такой стабильной, такой понятной вдруг распалась на бессмысленные осколки.

Олег Дмитриевич в очередной раз забросил удочку. Поплавок подрагивал на набежавших волнах. В кустах вскрикнула птица. Корешков поднял глаза к небу – по васильковому разливу плыли тронутые осенью облака. И он точно знал, что завтра будет и эта речка, и ветер, и крики птиц, все это будет в той картине, где есть место и ему.   

5 1 голос
Рейтинг статьи
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x